Сохранится ли статус Беларуси как регионального миротворца? Что думает о европейском пути развития белорусское общество?
Как Беларуси преодолеть плато в отношениях с Европой и развивать отношения с ней в дальнейшем? Как наладить отношения с Литвой? Сохранится ли статус Беларуси как регионального миротворца? Что думает о европейском пути развития белорусское общество? Эксперты, политики и госслужащие обсуждали эти вопросы в рамках очередного заседания Экспертно-аналитического клуба 22 января 2020 года.
Дискуссия имела место в рамках "Экспертно-аналитического клуба", а ее организаторами выступили: Пресс-клуб, сайт экспертного сообщества Беларуси «Наше мнение», Белорусский институт стратегических исследований (BISS) и еженедельный аналитический мониторинг Belarus in Focus.
Основными спикерами выступили представители аналитического сообщества и политики:
Валерий Воронецкий – депутат Палаты представителей Национального Собрания Республики Беларусь VI и VII созывов, дипломат;
Андрей Федоров – политолог;
Катерина Шматина – аналитик BISS;
Андрей Поротников – руководитель Belarus Security Blog;
Татьяна Короткевич – сопредседатель движения Говори правду.
По видеосвязи в дискуссии принял участие Андрей Вардомацкий, основатель и директор социологической лаборатории НОВАК. Также в заседании экспертно-аналитического клуба участвовали представители дипломатического корпуса, аналитики и журналисты.
Модерировали дискуссию Вадим Можейко (BISS) и Антон Рулёв (Press Club Belarus).
Участники обсудили следующие вопросы: 1) Как Беларуси преодолеть плато в отношениях с Европой и развивать отношения с ней в дальнейшем? 2) Как в условиях запуска Островецкой АЭС не обострить, а наладить отношения с Литвой? 3) Сохранится ли статус Беларуси как регионального миротворца и что необходимо для его активизации? 4) Что думает о европейском пути развития беларусское общество?
Как открывается окно: успехи белорусско-европейских отношений
Последние месяцы часто можно услышать, что Беларусь и ЕС вышли на плато в развитии своих отношений и дальше прогрессировать особенно некуда. Аналитики, однако, отметили, что такая ситуация неплоха сама по себе.
Андрей Федоров считает, что «выход на плато можно только приветствовать», и если нынешнее плато и будет преодолено, то «выйдем на новое плато ненамного выше». А Катерина Шматина оценивает плато как уже позитивный результат «с учетом истории бел-евро отношений, после изоляции и санкций», и замечает: «Сейчас отношения Минска и Брюсселя на лучшем уровне за всю историю». По ее мнению, вопрос, однако, заключается в том, сколько есть политической воли у обеих сторон, чтобы на достигнутом уровне можно было «о чем-то договориться, а не просто любезничать».
В этих условиях, как отмечает Шматина, вместо динамики отношений с ЕС Минск выбирает развитие двусторонних отношений с теми странами Евросоюза, где находит больше всего взаимопонимания – с Австрией и Латвией. Участвовавший в дискуссии европейский дипломат подтвердил, что визиты Александра Лукашенко в европейские столицы чрезвычайно важны и помогают оптимистичнее смотреть на перспективы белорусско-европейских отношений, а сопровождающая их информационное внимание помогает лучше узнать Беларусь в Европе.
Что мешает развитию белорусско-европейских отношений?
Во-первых, это общее падение интереса к Беларуси и концентрация на своих собственных проблемах.
Валерий Воронецкий считает, что сегодня ЕС поглощен собственными проблемами, которых не становится меньше. Это сложности в отношениях между европейскими странами с Польшей и Венгрией, а также перераспределение сил внутри ЕС из-за брексита. Татьяна Короткевич высказалась в том же ключе: и на востоке заняты своими проблемами – конституционной реформой в России, и на Западе заняты своей повесткой – брексит, экология: «Всем нет дела до Беларуси». Короткевич отмечает, что приходят новые европейские политики, которые не знают истории белорусско-европейских отношений, «надо им всё объяснять с нуля». По ее мнению это показал и ноябрьский визит глав МИД Финляндии и Швеции в Беларусь.
Во-вторых, это отсутствие базового соглашения – как следствие не только блокирующей позиции Литвы, но также вышеупомянутого недостатка интереса к Беларуси в целом.
Валерий Воронецкий оптимистично замечает, что «с этим вопросом ЕС в состоянии справиться, осознать значимость для себя Беларуси», но в то же время признает, что «пока не хватает такого понимания со стороны ЕС ценности полноправного развития отношений [с Беларусью]». Катерина Шматина добавляет, что в Европе хоть разрабатываются приоритеты развития Восточного партнерства, но не видит особой готовности и политической воли со стороны ЕС дополнительно вкладываться в этот регион.
В-третьих, это нехватка прогресса в самой Беларуси.
Татьяна Короткевич подчеркивает нехватку прогресса политического: «разочарование европейских политиков, членов европарламента, результатами белорусских выборов, отсутствием альтернативы», что может снижать интерес и к межпарламентским контактам. Катерина Шматина выделяет как будущий фактор риска белорусско-европейских отношений ситуацию с демократией и правами человека во время президентской кампании 2020 года: «Не хотелось бы, чтобы Беларусь и ЕС вошли в новый виток конфронтации, так что в интересах белорусского руководства провести кампанию максимально спокойно».
Андрей Федоров обращает внимание на отсутствие экономических реформ в Беларуси как сдерживающий фактор для европейских интересов. Он отмечает, что при наличии экономических интересов Запад хорошо сотрудничает с Китаем, где ситуация с правами человека куда хуже белорусской. А так как не реформированная белорусская экономика мало интересна ЕС, на первое место выходит то ситуация с правами человека, то геополитика и риски агрессии России.
Что Беларусь и ЕС могут получить от сотрудничества друг с другом?
Валерий Воронецкий называет ЕС «важнейшим стратегическим партнером Беларуси, а по факту сегодня вторым после России». Беларуси важен доступ на европейских рынок, а также инвестиции и техническая помощь из ЕС. Однако Андрей Федоров не видит, как ЕС мог бы компенсировать Беларуси потери от портящихся отношений с Россией: «ЕС не откроет просто так рынок, не будет поставлять энергоносители по низким ценам».
Также Федоров скептически настроен относительно того, чем Беларусь может быть взаимно интересна ЕС: «наша торговля – в основном экспорт нефти и нефтепродуктов, но для ЕС это мизер». К тому же между Беларусью и ЕС сохраняются большие ценностные разногласия.
В этих условиях Федоров видит очень скромный интерес ЕС к Беларуси: «чтобы не создавала проблем». Поэтому совместно решаются вопросы по наркотрафику и торговле людьми. Андрей Поротников также подчеркивает помощь ЕС Беларуси в вопросах обустройства границы и общей безопасности.
Впрочем, участвовавший в дискуссии европейский дипломат отмечает и такую зону роста белорусско-европейских интересов, как развитие прямых авиасообщений и туризма в обоих направлениях. Другие зоны роста – развитие в Беларуси возобновляемой энергетики и энергоэффективности, что актуально несмотря на запуск Островецкой АЭС.
Беларусь – Литва: бесперспективный тупик
Хотя именно через Литву Беларусь начала поставки альтернативной норвежской нефти, Андрей Поротников напоминает, что экономические отношения между Минском и Вильнюсом слабо коррелируют с политическими.
Катерина Шматина не видит готовность Вильнюса пойти навстречу Беларуси в подписании приоритетов партнерства с ЕС: вместо этого Литва обвиняет Беларусь в попытке лоббирования безопасности Островецкой АЭС в европейских структурах и МАГАТЭ. Также она не думает, что Литва смирится с запуском БелАЭС в ближайшее время, если не будет особых геополитических угроз. А Андрей Федоров добавляет, что хотя в случае негативных событий со стороны России Литва первая будет под угрозой, однако это не влияет на ее решимость срывать подписание приоритетов партнерства.
Беларусь как региональный миротворец: консолидирующий потенциал или пропагандистский штамп
Валерий Воронецкий считает, что для стран, «ответственных за будущее Европы», таких как Германия и Австрия, будет важно обеспечить стабильность в восточно-европейском регионе, где также присутствует их капитал. И поэтому будет возрастать роль суверенной и независимой Беларуси, «с ее потенциалом консолидирующего действия», как связующего звена ЕС – Россия (Евразия). По мнению Воронецкого, во вкладе Беларуси в европейскую консолидацию, стабильность и безопасность региона заинтересованы и Россия, и ЕС.
Андрей Поротников настроен куда более скептически: «Беларусь как гарант региональной безопасности – это пропагандистский штамп, не имеющий отношения к реальности. Минск уже выжал из этого все что можно на внешних площадках и продолжает эксплуатировать бренд для внутреннего потребления. Вопросы отношений запада и России решаются не в Минске».
Поротников также отмечает, что претензии Минска на такую роль в регионе нельзя отделять от отношений Беларусь – НАТО, уровень которых «у нас самый низких в сравнении со странами СНГ». Хотя за счет низкой договорной базы можно демонстрировать прорывы, например отдельные совместные учения по борьбе с терроризмом на транспорте, что актуализируется в контексте белорусско-латвийского чемпионата мира по хоккею 2021 года.
Настроения белорусского общества: прагматика европейской ориентации
Татьяна Короткевич заметила, что Беларуси в отношениях с ЕС не хватает субъектности – экономической независимости и политического консенсуса: «[подтверждения, что] не один человек, а общество хочет развития отношений в том или ином направлении».
Как раз о настроениях белорусского общества говорил по видеосвязи Андрей Вардомацкий. Он отметил, что с января 2018 года наблюдается уменьшение пророссийской ориентации беларусов (-10%) и рост проевропейской (+5%). Пятипроцентная разница получается за счет роста геополитически неопределившихся: «переход не напрямую от пророссийской к проевропейской, а сперва через потерю своей геополитической ориентации и этап неопределенности».
Ответы на вопрос «В каком союзе было бы лучше жить беларусам – в Европейском Союзе или в Союзе с Россией?»
Причиной этих изменений Вардомацкий видит «не потепление отношений с Европой, а похолодание отношений с Россией». Это привело не только к изменению подачи информации об отношениях с Россией в белорусских медиа (как негосударственных, так и государственных), но и к росту трудовой миграции беларусов, постепенно меняющей свой вектор с востока на запад. В результате «каждый выезжавший по возвращении превращается в маленькую радиостанцию, транслирующей позитивную информацию про Европу на свою маленькую социальную группу».
В результате социологи впервые зафиксировали доминирование проевропейских взглядов не только среди беларусов 18-24 лет, но и в более старшей группе – 25-34.
Качественная часть социологических исследований фиксирует преобладание в проевропейской ориентации беларусов материально-прагматического подхода, а в пророссийской – ценностно-ментального. Вардомацкий объясняет это так: “если бы Европа ехала в Беларусь – тогда бы ехали ценности, а пока беларусы едут в Европу за дабрабытам”.
С этим согласна Татьяна Короткевич: “ценностные ориентации по проевропейской повестке пока не сформировались”. Беларусы едут в ЕС за качеством жизни, и как не берут на себя ценностной ответственности дома, так и не несут ее после переезда в ЕС. Однако Короткевич верит, что это может изменить имеющаяся политика мягкой силы со стороны ЕС: повышение visibility проектов ЕС в Беларуси может сформировать и ценностные ориентации, связанные с партнерством с ЕС.
Первоисточник: "Наше Мнение"